Необходимая оборона, а не превышение ее пределов
Житель города Тюмени был обвинен по ст. 108 УК РФ в убийстве, совершенном при превышении пределов необходимой обороны, после того как ранил трех из нескольких напавших на него, одного из которых — смертельно. Несмотря на то, что уголовное дело в отношении гражданина шесть раз прекращалось за отсутствием в его действиях состава преступления, с подачи прокуратуры и руководства следственного органа оно дошло до суда.
Ислам Рамазанов,главный редактор журнала «Уголовный процесс», к.ю.н.
Семеро на одного
Обстоятельства происшествия, случившегося с 22-летним Маратом Гумеровым, можно назвать классическими, но при этом со своими драматическими особенностями. Вечером 19.01.2009, примерно в 21.00, он возвращался домой один с тренировки. Возле автобусной остановки у «Моста влюбленных» в г. Тюмени к нему подошел некий Н. Власов1, который, после того как Гумеров отказал ему в просьбе «дать закурить», попытался задержать его, взяв за рукав куртки, и выяснить с ним отношения.
Разумеется, Власов был не один. Позднее следствие и суд достоверно установят, что вместе с Власовым было еще не менее четырех молодчиков в возрасте 17–18 лет.
Так или иначе, Гумеров, не желая конфликтовать с несколькими явно агрессивно настроенными молодыми людьми, ускорил шаг и пошел своей дорогой. Но шел он недолго. Почти сразу Власов подозвал всех своих «товарищей» и они стали догонять Гумерова. Услышав шаги преследователей совсем близко, Гумеров оглянулся и тут же получил удар в лицо (ногой или рукой) от одного из преследователей. После этого Гумеров, по его же показаниям, вытащил нож, который достал из рюкзака и спрятал в рукав куртки, когда понял, что его догоняют и, по-видимому, хотят избить. Толпа окружила его и попыталась продолжить избиение. Он начал хаотично размахивать ножом, в результате чего двое из нападавших – Власов и Огнев – получили легкие порезы, а один – Гришин – три раны (в грудь и в живот), впоследствии оказавшиеся для него смертельными. Поняв, что у «жертвы» нож, нападавшие начали разбегаться, а Гумеров, чтобы получить возможность убежать, стал кричать, что убьет и их всех. Как только он получил возможность уйти, он позвонил родителям, которые сказали ему немедленно идти к ним. Придя к родителям, он рассказал о случившемся, после чего отец Гумерова попытался вернуться на место происшествия, чтобы узнать не нужна ли кому-либо помощь, поскольку сын сказал, что кто-то из нападавших упал на снег. Но, увидев большое количество людей, он не стал подходить к месту драки. Затем родители, испугавшись за сына, сожгли его окровавленную куртку, а отец сточил нож на шлифовальном станке.
Раненого Гришина почти сразу увез в больницу родственник Н. Власова: ему позвонил приятель Гришина, которого позвала девушка погибшего, находившаяся недалеко от места потасовки в тот вечер. В больнице Гришин скончался от полученных ран.
Узнав о смерти Гришина, Гумеров сообщил в милицию о том, что сделал. После того, как он был задержан на работе и доставлен в ОВД, – 27.01.2009 – он изложил в протоколе явки с повинной обстоятельства преступления.
«Непрекращаемое» дело
Уголовное дело, которое было возбуждено в отношении Гумерова, ждала нелегкая судьба. В августе 2009 г. следствие пришло к выводу об отсутствии в действиях Гумерова состава преступления, предусмотренного ст. 108 УК РФ. Но затем расследование было возобновлено ввиду вмешательства прокурора. В конце октября 2009 г. следователь снова был вынужден вынести постановление о прекращении уголовного преследования Гумерова. Так все повторялось несколько раз и в течение 2010 г.: практически каждые три месяца следователь прекращал дело, а его постановление отменялось вышестоящим руководителем.
Последнее постановление о прекращении уголовного преследования, вынесенное в декабре 2010 г., было обжаловано потерпевшими в суд, который, тем не менее, подтвердил законность такого решения следователя. Кассационная инстанция – Тюменский областной суд – оставила данное решение суда в силе.
Однако, как отметил адвокат Гумерова, Иван Князев, в последний раз руководство следственного управления СК РФ по Тюменской области снова воспользовалось своим правом (ст. 39 УПК РФ) – отменило законное постановление следователя и возобновило производство по уголовному делу.
Как отметил адвокат, такая настойчивость руководства следствия вполне могла быть объяснена административным ресурсом, которым обладали близкие родственники умершего. Как следует из протокола судебного заседания, отец подсудимого Гумерова, отвечая на вопросы в зале суда, пояснил, что узнал о смерти племянника местного «авторитета».
Надо отметить, что в начале 2011 г., когда производство по делу было в шестой раз возобновлено, истек срок давности привлечения к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 108 УК РФ (два года) как по преступлению небольшой тяжести. Но обвиняемый и защитник отказались от предложения обвинения прекращать дело по данному нереабилитирующему основанию.
В итоге в начале 2011 г. следствие по делу возобновилось.
Доказательства обвинения
Все главные доказательства обвинения по делу были получены еще при «первом» расследовании. Это были показания самого Гумерова, всех потерпевших, которыми были признаны Огнев и Власов, родители и родственники Гришина, а также показания других свидетелей, судебно-медицинские экспертизы и т. п. Но все же основными доказательствами послужили показания «нападавших-потерпевших», поскольку они были непосредственными участниками событий. При этом, если в начале допрошенные показывали одно, то в последующем, ближе к развязке, они стали менять свои показания.
На вопрос суда о причинах таких перемен и о том, какие показания следует считать правдивыми, все они стали отвечать разное – от голословных заявлений о давлении на них сотрудников милиции до простого отказа от пояснений.
| Из материалов дела. «…Из показаний Огнева… допрошенного в качестве потерпевшего 27.01.2009, усматривается, что 19.01.2009 около 20.00 на пути к «Мосту влюбленных» …Н. Власов сообщил ему, что столкнулся с молодым человеком и между ними произошла словесная ссора. …Власов предложил ему, Гришину и другим …догнать молодого человека …они согласились и все пошли догонять …догнали его, когда он подходил к лестнице с моста. Власов окликнул молодого человека …но он не отреагировал и продолжал идти. …Власов взял молодого человека за куртку. Молодой человек обернулся, Власов резко отбежал вправо; что произошло между ними, не видел (удар в лицо Гумерову – Примеч. ред.)… Затем молодой человек обернулся к нему, и он увидел в его правой руке нож… Из показаний Огнева, допрошенного в качестве свидетеля 27.03.2011, усматривается, что за Гумеровым никто не бежал. Ранее на допросах он говорил, что Власов предложил догнать Гумерова… на самом деле Власов этого не предлагал и за Гумеровым никто не гнался. Когда его допрашивали ранее, он был взволнован и напутал. …После оглашения показаний, данных на предварительном следствии, свидетель Огнев их не подтвердил, причину противоречий в показаниях объяснил тем, что… дал их под давлением сотрудников милиции… неправомерные действия сотрудников милиции не обжаловались, в чем они выразились и кто конкретно из сотрудников милиции действовал неправомерно, он пояснить не может…». |
Как это часто бывает в ситуациях, когда свидетели – потерпевшие и допрашиваются много раз по одним и тем же вопросам в течение нескольких лет, обвинение «пропустило», что среди представленных им доказательств есть явные доказательства защиты. Это, например, показания случайно оказавшегося в гуще событий Олега Молокова, чья девушка была дружна с девушкой погибшего Гришина. На допросах спустя неделю, а также после повторного возобновления производства по делу он показал, что, действительно, Огнев, Власов, Гришин и кто-то еще стали догонять Гумерова, а Власов крикнул: «Вон тот». Молоков четко указал, что его приятели «хотят побить кого-то, так как ранее слышал о подобных ситуациях от данных молодых людей» (знакомых ему – Примеч. ред.). Он сообщил, что видел, как они окружили Гумерова и началась драка, и как Гумеров хаотично размахивал рукой. Позднее он стал пытаться изменить показания, но изначальные показания были озвучены в судебном заседании.
Все остальные доказательства, представленные обвинением, лишь подтверждали факт драки, ее последствия и не более того. В приговоре суд обратил внимание, что подавляющее большинство свидетелей обвинения – родственники и знакомые потерпевших, на деле узнали о происшествии со слов самих нападавших, из различных источников или вовсе из слухов.
Надо также отметить, что мать убитого Гришина, поддерживаемая адвокатом, представлявшим потерпевших, принимала активное участие в деле. В том числе задавала вопросы участникам процесса, представила подготовленное ею доказательство, о котором будет сказано чуть ниже. По видимому, недостаточно квалифицированная в области уголовного права и, очевидно, плохо подготовленная своим адвокатом, движимая болью от потери сына, она попыталась внушить суду, что Гумеров сам спровоцировал конфликт, нецензурно ответив Власову на просьбу закурить. Затем, по ее версии, он якобы специально сам позвал и поджидал всех погнавшихся за ним молодчиков с тем, чтобы порезать их, а Власов хотел просто подойти к нему и «потребовать извинений». Таким образом, потерпевшая, по сути, говорила о преднамеренном убийстве (ст. 105 УК РФ), умышленном причинении тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ) или чем-то подобном. Тогда как официально предъявленное обвинение, поддерживаемое государственным обвинителем по ст. 108 УК РФ, как минимум, предусматривало признание факта нападения на Гумерова и обороны с его стороны.
Позиция защиты
Основной задачей защиты, разумеется, было опровергнуть версию обвинения в том, что Гумеров применил несоразмерный способ защиты с помощью ножа, тогда как у нападавших на него оружия не было. Поскольку нож был уничтожен, как это признал сам подсудимый и его родители, важно было выяснить, почему вообще он имел его с собой. Марат, его родители и родственники в один голос объяснили, что нож был предназначен для того, чтобы он зарезал барана, которого передали его отцу родственники в счет платы за ремонт отопления в их частном доме. С тех пор прошел месяц, но выложить ножик он забыл и носил с собой в рюкзаке.
Проведенные судебные экспертизы подтверждали позицию защиты, что смертельные ранения Гришину могли быть нанесены ножом в результате хаотичных движений снизу вверх, при этом нож находился обухом вверх, а лезвием вниз.
Затем защите было необходимо доказать, что Гумеров в момент драки попросту находился в ситуации, при которой вследствие неожиданности посягательства не мог объективно оценить степень и характер опасности нападения (ч. 2.1 ст. 37 УК РФ). То есть надо было доказать слова Гумерова об ударе ему в лицо и о том, что у него потемнело в глазах после удара. Для этого были вызваны и допрошены сослуживцы Гумерова, которые подтвердили кровоподтеки и синяки на его лице 20.01.2009, т. е. на следующий день после происшествия. Медицинские эксперты, осмотревшие его спустя девять дней после события, зафиксировали гематомы на лице Гумерова, но точно установить дату их возникновение не смогли. Впрочем суд, оценивая эти заключения, резонно отметил, что освидетельствование Гумерова не было произведено сразу после событий, поэтому они не опровергают его слова о полученном им ударе.
Факт нанесения Гумерову удара в лицо, попытки его избиения толпой подтвердились не только показаниями Молокова, но и свидетельницей Е. Храмцовой.
Драма со свидетелем
Свидетель Храмцова появилась спустя какое-то время. Она вела антисоциальный образ жизни, выпивала, бывала в разных сомнительных компаниях. Летом 2009 г., при очередном «загуле», она познакомилась с родственницей матери Гумерова и от нее узнала, что Марата Гумерова хотят осудить за убийство. Тогда она вспомнила и рассказала, что видела, как зимой у «Моста влюбленных» молодого человека догоняли несколько других, ударили ногой в лицо и хотели избить, а он отмахивался от них. После этого родственница матери Гумерова попросила ее прийти и рассказать все следователю, что она и сделала.
Показания Храмцовой серьезно осложняли позицию обвинения и в конце октября 2011 г., когда дело уже близилось к развязке, мать погибшего Гришина решилась на отчаянную попытку дезавуировать показания Храмцовой. Через свою знакомую она договорилась о встрече с ней. «За бутылкой» под запись на диктофон мать Гришина стала выспрашивать у Храмцовой, не получала ли та деньги от родителей Гумерова за показания, данные ею в его пользу. Как позже заявила допрошенная в судебном заседании Храмцова, она, находясь под давлением матери Гришина, соврала ей и сказала, что брала деньги за дачу показаний. Но в действительности, по ее словам, она все видела и сказанное ею под запись – неправда, так как она хотела, чтобы от нее поскорее отстала мать Гришина.
Надо сказать, что гособвинитель в своей речи в прениях не отрицал того, что Гумерову был нанесен удар в лицо. Делая упор на доказательстве несоразмерности обороны, он отметил, что Гумерова ударили всего один раз, и сослался при этом на показания Храмцовой, т. е. не стал подвергать их сомнению.
В итоге суд признал запись разговора матери Гришина и Храмцовой недопустимым доказательством. А голословные доводы матери погибщего о подкупе свидетеля суд также отверг, так как их опровергали и сама Храмцова, и родители Гумерова.
Победа защиты
В своей речи в прениях адвокат Гумерова обратил внимание не только на перечисленные выше доказательства невиновности подзащитного, но и привел весьма убедительные доводы о личностях «потерпевших» и их знакомых.
| Из материалов дела. «…Речь адвоката И. В. Князева: …Прокурор и потерпевшие говорят, что в той ситуации Гумеров превысил пределы необходимой обороны, что не было опасности для его жизни и здоровья. Хотелось бы услышать мнение потерпевших по уголовным делам, где члены той напавшей на Гумерова компании, а именно: Н. Власов и др. обвиняются в совершении преступления против личности, в том числе двое из них привлечены к уголовной ответственности по ст. 105 УК РФ (сам Н. Власов на момент судебного заседании отбывал наказание за преступление по ч. 4 ст. 111 УК РФ – Примеч. ред.)… Мне кажется, что пострадавшие по делам об убийствах могли бы дать показания о том, как ведет себя при нападении Власов, который затеял нападение на Гумерова со своими товарищами, в том числе и с Гришиным, но, увы, те пострадавшие уже никому и ничего не смогут сказать. Мать Гришина на протяжении всего следствия нам говорила о том, какой добрый был ее погибший сын, однако в ряде допросов свидетели нам показали, что его прозвище на улице было «боксер». …Хотелось бы остановиться также и на том обстоятельстве, что, как говорит сторона обвинения, Гумеров неверно оценил обстановку. А хотелось бы узнать, как бы ее оценил, оказавшись на месте Гумерова, прокурор. Шел бы он по улице там же и, когда бы зашел в темный переулок, услышав после конфликта с неизвестными людьми топот позади себя и повернувшись как раз для того, чтобы оценить ситуацию, получил [удар] в ту часть своего тела, которой кушает. Я хочу сказать, что Гумеров был лишен возможности оценить ситуацию действиями самих нападавших, которые быстро приблизились к нему и сразу, внезапно, нанесли удар в область головы, дезориентировав Гумерова в пространстве, так как у последнего потемнело в глазах. В той ситуации Гумерову не оставалось ничего другого, как хаотичными движениями защищать перед собой пространство ножом. Хорошо, что у Гумерова был с собой нож и он смог себя защитить. Плохо, что пострадавший по делу об убийстве Власовым не имел при себе ножа, может быть, [он] тоже остался бы жив, [если] повел бы себя как Гумеров…». |
Итогом всему послужил оправдательный приговор в отношении Марата Гумерова, в котором судья отметил, что тот, осознавая физическое превосходство напавших на него лиц, с которым он ранее не был знаком, их агрессивное поведение, темное время суток, безлюдное место, воспринимал эти обстоятельства как реальную угрозу жизни. Суд подчеркнул: «…когда посягательство на охраняемые законно интересы было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося… либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, причинение любого вреда нападающему признается правомерным. В этом случае вопрос о соразмерности средств защиты и нападения рассматриваться не может».
Решение Центрального районного суда г. Тюмени подтвердила и кассационная инстанция, в которую направили жалобу потерпевшие. Своим определением от 13.03.2012 Тюменский областной суд оставил приговор без изменения.
