Апелляция оправдала обвиняемого в принуждении к совершению сделки
Статья 179 УК «Принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения» редко применяется в практике. В 2018 году по ней осуждено всего восемь человек как по основному составу преступления и еще 15 — по дополнительной квалификации. За шесть месяцев 2019 года — пять человек по ч. 2 ст. 79 УК. Несмотря на сложность доказывания данного преступления, следствие предъявило Алексею Носову1 , жителю Екатеринбурга, обвинение по этой статье. Суд первой инстанции счел обвинение доказанным, но апелляционный суд не нашел в его действиях преступного деяния. В этом была заслуга защиты, которая смогла показать, что обвиняемый — жертва обстоятельств и голословных обвинений потерпевшей.
Позиция обвинения
Причиной конфликта, который в итоге перерос в уголовное дело, стал квартирный вопрос. В декабре 2015 года Сергей Антонов, знакомый Алексея Носова, приобрел 7/16 долей двухкомнатной квартиры со смежными комнатами. Антонов купил их у Светланы Крюковой, которой они достались по наследству от умершей матери. Оставшиеся 9/16 долей перешли к сестре Крюковой. Сестра продала свою долю Нине Сосновой. Позже адвокаты Носова выяснят и представят в суд доказательства того, что Соснова, после того как купила 9/16 долей у сестры Крюковой, начала чинить препятствия Светлане в пользовании квартирой. Она сменила замок на двери, не пускала ее, заняла обе комнаты. Светлане Крюковой, очевидно, надоел конфликт, и она избавилась от наследства, продав долю в недвижимости Антонову.
Сергей Антонов, по версии следствия, купил долю в квартире не для того, чтобы проживать в ней, а из инвестиционных соображений. Он хотел перепродать долю или договориться с Сосновой о продаже квартиры целиком по более высокой цене, а затем поделить выручку. Соснова через какое-то время переоформила квартиру на свою дочь Юлию Ревнову, но проживала в квартире единолично.
Договориться между собой собственники квартиры не смогли. Соснова вела себя так же, как раньше с Крюковой. Но Антонов решил не поддаваться давлению и обратился к риелтору Алексею Носову. Он оформил на него доверенность с правом пользования квартирой и правами на продажу ее в пользу Антонова.
Носов смог вселиться в квартиру и стал вести переговоры с Сосновой и ее дочерью Ревновой о том, чтобы вместе продать квартиру и разделить деньги. Однако диалога не получилось, а начался конфликт между Сосновой и Носовым. По версии следствия, в марте 2017 года Носов сменил личинку замка в двери квартиры, «ограничил» доступ Сосновой в жилище и «сам стал там проживать». Далее произошли стычки между Сосновой и Носовым.
ИЗ МАТЕРИАЛОВ ДЕЛА. «В период с 09 по 10 марта 2017 года Носов, находясь в квартире в отсутствие Сосновой, с целью демонстрации серьезности своих преступных намерений, направленных на принуждение последней к совершению сделки в его интересах, желая создать невыносимые условия для проживания Сосновой в квартире, повредил персональный компьютер потерпевшей, вырвав провода системного блока питания, повредив при этом материнскую плату, умышленно отключил от электропитания холодильник Сосновой, что привело к порче продуктов питания. Действия по повреждению имущества Соснова восприняла как угрозу повреждения принадлежащего ей имущества в целях принуждения ее к заключению сделки вопреки ее свободному волеизъявлению. 10 марта 2017 года около 13 часов 20 минут Носов, продолжая действия по принуждению Сосновой к заключению сделки, находясь в данной квартире, препятствовал ее доступу в жилище и к личным вещам, не передав ключи от нового замка на входной двери, оскорбляя грубой нецензурной бранью, демонстрируя явное физическое превосходство, высказывая Сосновой угрозы тем, что она больше не будет проживать по указанному адресу. Данные угрозы Соснова восприняла реально как принуждение к заключению сделки вопреки ее свободному волеизъявлению, испытав при этом психические страдания.
В то же время Носов умышленно нанес один удар стопой правой ноги по левой ноге Сосновой, правой рукой схватил ее за правое плечо и толкнул на лестничную клетку, в результате чего потерпевшая ударилась головой о стену и упала, испытав физическую боль. Тем самым Носов нанес Сосновой повреждения в виде внутрикожного кровоизлияния в области правого плеча, кровоподтека в области левой голени, не причинившие вреда здоровью. <…> в результате систематических преступных действий Носова <…> Соснова <…> реально опасаясь за свои жизнь и здоровье, <…> была вынуждена выехать из указанной квартиры.»
Следствие сочло, что Алексей Носов своим действиями решил принудить Соснову к совместной продаже квартиры третьим лицам либо принуждал к тому, чтобы она приобрела долю Антонова «на выгодных для себя (для Носова. — Прим. ред.) условиях под угрозой применения насилия и повреждения чужого имущества, а также с применением насилия». Обвинение следователь предъявил по п. «б» ч. 2 ст. 179 УК. Его не смутило, что Носов не являлся собственником доли в квартире, как впрочем, и Соснова. Поэтому он не мог принуждать несобственницу совершить сделку в своих интересах. Тем более что, по версии самого следствия, собственник доли, Антонов, не был осведомлен о намерениях Носова. Но если он не был осведомлен о намерениях своего агента по недвижимости заставить совершить сделку, то возникает вопрос: какую выгоду Носов получал от своих действий? Ведь неосведомленность о намерениях агента означает также, что Антонов не обещал ему вознаграждения, если он избавится от Сосновой или от квартиры в целом на выгодных условиях.
Доказательства обвинения и обвинительный приговор
Основными доказательствами обвинения по делу послужили показания потерпевшей Сосновой, заключения судебно-медицинских экспертиз и показания нескольких свидетелей, часть из которых, как ни странно, были родственниками Сосновой.
Соснова заявила, что Носов не пустил ее в квартиру 09.03.2017. При этом, по ее словам, в квартире был и собственник доли — Антонов. На следующий день она пришла со слесарем, чтобы взломать дверь, но Носов вышел, предъявил документы, и слесарь ушел. При этом слесарь показал, что никаких конфликтов при нем не было. По словам Сосновой, когда слесарь ушел, она потребовала отдать ее вещи, Носов снова вышел и пнул ее ногой. На следующий день она приехала с дочерью и другими детьми, вошла в квартиру и увидела, что ее холодильник отключен, компьютер сломан, а в квартире беспорядок.
Примерно это же подтвердили свидетели: родственники Сосновой и участковый. СМЭ показали, что у Сосновой имелись ссадины, не причинившие вреда ее здоровью.
Такой набор доказательств позволил суд вынести обвинительный приговор. Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга приговором от 07.11.2018 по делу № 1–439/2018 назначил Алексею Носову наказание в виде 4 лет лишения свободы с отбыванием в колонии общего режима. Напомним, что санкция ч. 2 ст. 179 УК предусматривает наказание до 10 лет лишения свободы.
Версия защиты и оправдательный приговор
Приговор не устоял в апелляционной инстанции. Судебная коллегия Свердловского областного суда указала в своем приговоре, что «судом первой инстанции сделаны ошибочные выводы о мотивах и умысле осужденного». Чтобы прийти к такому выводу, коллегия в отличие от районного суда всесторонне изучила доказательства и сопоставила их между собой. Кроме того, апелляция согласилась с доводами и доказательствами, которые представила защита.
Показания обвиняемого. Алексей Носов полностью отрицал, что применял какое-либо насилие к Сосновой. Он сообщил, что 10.03.2017, когда Соснова приехала со своей дочерь Ревновой, он договорился с последней о продаже квартиры. Спустя неделю Ревнова написала ему в мессенджере WhatsApp, что готова продать свою долю в квартире за 1,55 млн руб., что явно превышало рыночную стоимость. Тогда они договорились, что будут продавать квартиру целиком. До 21.04.2017 он рекламировал квартиру, и в этот день пришли два потенциальных покупателя. Когда они осматривали квартиру, Соснова, которая в тот момент находилась в квартире, стала кричать, что квартира не продается, и оскорблять Носова. Покупатели ушли, и между Носовым и Сосновой возник конфликт. Носов не отрицал, что выражался в адрес Сосновой нецензурной бранью и высыпал в ее тарелку с едой землю из цветочного горшка, после чего ушел. По его словам, больше он с Сосновой не встречался, в квартиру не приходил. Насилия к потерпевшей не применял.
Вместе с тем апелляция констатировала, что применение насилия к Сосновой имело место. По мнению суда, данный факт подтвержден заключениями СМЭ, которые ничем нельзя опровергнуть. Однако при этом апелляция указала, что вреда здоровью Сосновой побои не причинили. Таким образом, Носов не мог быть субъектом составов преступлений, предусмотренных ст. 116 и 116.1 УК. Статья 116 УК устанавливает ответственность только за нанесение побоев или иных насильственных действий в случае совершения их из хулиганских побуждений, а равно по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Статья 116.1 УК предусматривает наказание только за нанесение побоев лицом, подвергнутым административному наказанию за аналогичное деяние.
Доказательства против умысла совершения преступления. Чтобы подтвердить правдивость версии обвиняемого, защита представила в суд переписку между Носовым и Ревновой в мессенджере. Более того, она обратила внимание апелляции на то, что аудиозапись, которую в момент конфликта вела Соснова, на самом деле только доказывает невиновность подсудимого.
ИЗ АПЕЛЛЯЦИОННОГО ОПРЕДЕЛЕНИЯ. «Из переписки между Носовым и Ревновой через приложение WhatsApp следует, что стороны ведут переговоры о распоряжении долями. При этом никаких сообщений, указывающих, что Носов принуждает Ревнову к сделке на невыгодных для нее условиях, переписка не содержит. Напротив, Носов, осознавая, что Ревнова явно завышает стоимость своей доли, что не отрицает и последняя, согласился попытаться продать квартиру по явно завышенной цене, о чем сообщил ей.
Аудиозапись, изъятая у потерпевшей Сосновой и осмотренная с составлением стенограммы и соответствующего протокола, непосредственно исследованная судом апелляционной инстанции в судебном заседании, не содержит доказательств принуждения к сделке. Содержание разговора между Носовым и Сосновой подтверждает только наличие неприязни между участниками конфликта, а наличие шума на ней может косвенно подтверждать применение насилия к потерпевшей.
Реплики Носова о том, что Соснова не будет проживать в данной квартире, и другие аналогичного содержания, хоть и высказаны в грубой форме, тем не менее, как угроза применения насилия к потерпевшей расцениваться не могут, поскольку носят абстрактный характер, не конкретизированы. Кроме того, помимо Сосновой, Ревновой, аналогичное право пользования объектом долевой собственности принадлежало и Антонову, однако реализовать его он не мог, несмотря на наличие вышеуказанного решения суда о вселении, в силу чего вынужден был путем переговоров с Ревновой посредством Носова искать оптимальный вариант продажи доли в праве собственности либо всей квартиры по рыночной стоимости с распределением вырученных от продажи денежных средств по долям.
Потерпевшая Соснова, как следует из аудиозаписи, в свою очередь, провоцировала Носова на развитие конфликта, в том числе на применение им физической силы, неоднократно повторяя адресованные ему фразы: „Бей меня“, „Убей меня“. При этом никаких требований о совершении конкретной сделки, заведомо невыгодной для потерпевшей либо ее дочери, Носовым в ходе данного конфликта не выдвигалось. Его выраженные в грубой и некорректной форме реплики о выкупе доли по рыночной цене либо о продаже всей квартиры по своему содержанию соответствуют вариантам решения спорного вопроса, предложенным им Ревновой, что подтверждается их перепиской в чате WhatsApp. Из этой же переписки следует, что Ревнова и Носов к 21 апреля 2017 года достигли договоренности о продаже всей квартиры и последующем разделе денежных средств.
Таким образом, отдельные фразы, произнесенные Носовым, зафиксированные на аудиозаписи и адресованные Сосновой, как сами по себе, так и в общем контексте диалога не являются требованием совершить сделку, не содержат каких-либо угроз в адрес потерпевшей. Они, как и весь диалог, носят эмоциональный характер и подтверждают наличие обоюдной личной неприязни осужденного и потерпевшей».
Репутация потерпевшей. Чтобы суд видел обстоятельства в полном объеме, защите пришлось найти связанную с делом информацию и обратить внимание суда на личность самой потерпевшей.
Как уже было сказано, бывшая владелица доли в квартире Крюкова рассказала в суде, как Соснова препятствовала ей пользоваться квартирой и не желала договариваться о продаже. Антонов подтвердил слова Носова о том, что Соснова и ее дочь Ревнова также препятствовали его пользованию квартирой. Защита представила в суд решение того же Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 21.04.2016 об удовлетворении иска Антонова к Ревновой и Сосновой о вселении и обязании не чинить препятствий в пользовании жилым помещением. Апелляция посчитала, что Соснова «создавала новому собственнику второй доли в квартире Антонову препятствия во вселении путем смены замков на входной двери, не предоставления комплекта ключей». В решении по иску Антонова суд указал также, что «Соснова, чиня препятствия второму собственнику, фактически проживает в данной квартире, на попытки Антонова вселиться угрожала ему подачей заявления в полицию о хищении им ее имущества».
Защита представила и другие данные о Сосновой, чтобы показать, насколько она была искушена в вопросах сделок с недвижимостью и на деле не являлась невинной жертвой риелтора. Так, апелляция изучила регистрационные дела и выписки из Единого государственного реестра недвижимости, согласно которым в период с 01.01.2000 по 31.05.2018 Соснова «на протяжении 16 лет до событий, связанных с уголовным делом, а также и после них совершала многочисленные сделки с недвижимостью». Соснова стала объяснять в суде, что предпочитала приобретать доли в квартирах со смежными комнатами, чтобы улучшить жилищные условия семьи. Однако защитники Носова смогли найти свидетелей, в квартире которых Соснова покупала доли, и настоять на их допросе. Свидетели рассказали, что Соснова «вселилась и зарегистрировала в данной квартире членов своей семьи, после чего чинила препятствия по проживанию в этой квартире, вынуждала продать долю в квартире». В итоге свидетели были вынуждены выкупить у Сосновой долю в квартире.
Апелляция указала, что «описанные сведения не получили в приговоре надлежащей оценки, между тем они свидетельствуют, что Соснова хорошо осведомлена о правилах совершения сделок с недвижимостью и об обстоятельствах, которые могут стать препятствием в пользовании долями в квартире со смежными комнатами». Эти сведения, по мнению апелляция, подтверждали версию защиты о том, что у Носова и Сосновой была личная неприязнь, вызванная жилищным спором. Соответственно, именно из личной неприязни Носов мог нанести побои Сосновой, но никак не в целях принуждения ее к сделке.
В итоге Свердловский областной суд апелляционным приговором от 20.02.2019 по делу № 22–944/2019 полностью оправдал Алексея Носова в связи с отсутствием в его действиях состава преступления. Апелляция немедленно освободила Носова из-под стражи и признала за ним право на реабилитацию. Соснова подала кассационную жалобу на приговор, но кассация не стала подвергать сомнению решение апелляции (кассационное определение от 16.05.2019 № 4У-1298/2019).
