Оперативный эксперимент привел к оправдательному приговору

В попытке любой ценой раздобыть доказательства получения взяток сотрудником местной администрации оперативники проводили ОРМ без должного документального оформления и с привлечением «провокатора». Адвокату удалось добиться исключения из дела всех доказательств, основанных на оперативном эксперименте, оправдания подзащитной, реабилитации и выплаты компенсации.

Ислам Рамазанов,к. ю. н., главный редактор журнала «Уголовный процесс»

Уголовное дело в отношении главы местной администрации одного из поселений во Владимирской области Натальи Марининой¹, бесспорно, можно назвать учебным пособием для защитников о том, как оспаривать доказательства результатов оперативно-розыскной деятельности. Одновременно это и «домашнее задание» для сотрудников оперативных подразделений по теме: как нельзя проводить ОРМ и документировать их результаты, и вообще имитировать борьбу с коррупцией.

Взятка в тысячу, которой не было

Летом 2009 года оперативники БЭП районного ОВД получили информацию о том, что глава поселения Закладово Наталья Маринина выдает за деньги различные справки жителям. Как выяснилось позже, чтобы изобличить, оперативник Рыбкин решил провести несколько оперативных экспериментов, для чего привлек к этому Руслана Нишатова, с которым ранее он знаком не был. В августе – 04.08.2009 – оперативники получили постановление органа дознания (!) на проведение «эксперимента». Руслан Нишатов несколько раз встретился с Марининой в ее кабинете: в материалах дела значилось, что якобы Нишатов получил за деньги справки 04.09.2009, 15.09.2009, 30.09.2009 и 08.10.2009. При последней встрече – 08.10.2009 – чиновница была задержана.

Из дела следовало, что Нишатов попросил Маринину выдать ему справку о наличии у него и его знакомого Чуманова земельных участков в одной из деревень, входящих в территории поселения Закладово. Справка должна была подтвердить, что урожай картошки и других овощей выращен на его личном подсобном хозяйстве. С помощью справки Нишатов и его товарищ якобы рассчитывали получить льготу по налогам на доходы, заработанные от продажи урожая. Оперативник проинструктировал Нишатова о том, что тот должен сообщить Марининой, что в действительности ни у него, ни у его знакомого земельных участков нет. Тем самым полицейский намеревался изобличить чиновницу в получении взятки за незаконные действия.

По делу было установлено, что 08.10.2009 Нишатов договорился встретиться с Марининой по телефону, чтобы получить справки. Утром того же дня оперативник Рыбкин снабдил его двумя помеченными им же пятисотрублевыми купюрами (одна справка «стоила» 500 рублей) и техническими средствами аудио– и видеозаписи. Марининой не было на работе почти весь день и оперативники вместе с «подставным» сидели в засаде в машине, припаркованной рядом со зданием администрации. Позже на допросах все сидевшие в засаде показали, что якобы никуда не отлучались, но Нишатов проговорился, что заходил в здание администрации несколько раз и интересовался, когда появится Маринина. Вместе с тем защите удалось получить данные о телефонных соединениях и установить, что Нишатов на самом деле пять раз разговаривал с Марининой по телефону в тот день.

Уже к вечеру в 17 часов Маринина приехала на работу, и Нишатов, снабженный аппаратурой и мечеными деньгами, зашел к ней. Получив справки и выйдя из администрации, он направился к оперативникам, которые тут же последовали в кабинет Марининой. Поскольку она заявила, что никаких денег от Нишатова не получала, опергруппа, в которой были два следователя, учинила обыск в ее кабинете. Деньги были найдены на полу между шкафом и стеной у входа в ее кабинет.

Был оформлен протокол осмотра места происшествия, изъяты деньги при участии понятых. Справки, которые Нишатов получил в администрации, оперативник приобщил к делу как выданные Нишатовым добровольно в 20 часов вечера того же дня.

В ноябре 2009 года по данному эпизоду было возбуждено уголовное дело по ч. 3 ст. 290 УК РФ – получение должностным лицом, взятки за незаконные действия (бездействие).

Доказательства обвинения

Доказательства, собранные в итоге расследования дела, свелись к документам, составленным по итогам оперативного эксперимента, показаниям оперативников, понятых и Нишатова. Как ни странно, аудиовидеозапись, которая должна была подтвердить версию обвинения, так и не была представлена суду.

В число документов, якобы свидетельствовавших о получении взятки Марининой, входили: протокол осмотра места происшествия от 08.10.2009, протокол выемки двух справок, протокол осмотра справок, постановление о признании справок вещественными доказательствами, протокол осмотра предметов, постановление о признании и приобщении к уголовному делу вещественных доказательств, акт добровольной выдачи Нишатовым справок от 08.10.2009, справки за подписью главы МО.

Расследование уголовного дела с самого начала не пошло «гладко». По прошествии 8 месяцев после возбуждения дела, в конце июля 2010 года, тот же следователь возбудил новое дело в отношении Марининой по тому же самому эпизоду, но на сей раз по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 292 УК РФ – служебный подлог. Тогда же два уголовных дела, по взятке и подлогу, были объединены в одно производство.

В ноябре 2010 года (то есть спустя год от возбуждения «старого» дела и три месяца после «нового») следователь вынес постановление о прекращении уголовного преследования Натальи Марининой в совершении преступления по ч. 3. ст. 290 УК РФ на основании ч. 1 ст. 27 УПК РФ, ч. 1 ст. 24 УК РФ, то есть за отсутствием в ее действиях состава данного преступления.

Но уголовное преследование по обвинению в преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 292 УК РФ, было продолжено, а дело было направлено в суд в мае 2011 года.

Доказательства и аргументы защиты

Судебное разбирательство дела пошло всецело по сценарию защиты, которая не только указала на неприемлемые нарушения, допущенные оперативниками и следствием, но проведя свое расследование, сумела изобличить свидетелей обвинения во лжи.

Незаконный эксперимент. Ключевым моментом в деле явилось постановление суда, вынесенное 18.05.2011 в ходе предварительных слушаний. Суд удовлетворил ходатайство защиты об исключении из материалов дела доказательств, полученных по итогам оперативного эксперимента. Приводя в ходатайстве доводы, адвокат подсудимой Геннадий Козырев сослался, в том числе, на практику Европейского суда по правам человека.

Недоказанность связи между деньгами и действиями обвиняемой. Несмотря на исключение из дела ключевых доказательств, в ходе судебного разбирательства суд дал им оценку, и она оказалась в пользу защиты. По ходатайству государственного обвинителя суд повторно рассмотрел вопрос о признании исключенных ранее доказательств допустимыми и признал справки, выданные на имя Нишатова и Чуманова, допустимыми доказательствами, исследовал их с иными связанными с ними документами.

Суд согласился с мнением защитника, что данные доказательства подтверждают лишь два факта – выдачу справок и нахождение опергруппой двух купюр в кабинете Марининой. И входе судебного разбирательства в районном суде и позже во Владимирском областном суде защитник обратил внимание, что с самого начала Маринина не отрицала факт выдачи справок. Но обвинение не смогло представить ни одного доказательства того, что найденные деньги Маринина получила от Нишатова за выдачу этих справок. Адвокат отметил, что следствие так и не установило, каким образом деньги оказались на полу между шкафом и стеной. В обвинительное заключение не были включены ни видео– и аудиозаписи встречи Нишатова и Марининой, ни проведенные по ним заключения фоноскопической и лингвистической экспертиз и т. д. Хотя все эти доказательства были приобщены к материалам всего производства по делу.

Ложь и правда свидетелей. Защите также удалось посеять сомнения в беспристрастности и правдивости свидетелей обвинения. Адвокат выяснил, что «подставной» Нишатов ранее работал в милиции водителем, и его «случайная встреча» с оперуполномоченным Рыбкиным и «безвозмездное» участие в оперативном эксперименте, когда потрачено личное время в общем зачете не менее недели, вызывают сомнения. Ложь оперативника и его «подставного», которые заявляли, что между собой не знакомы, вскрылась также после того, как адвокат сообщил суду, что тот же следователь, который расследовал дело Марининой, дважды отказывал в возбуждении уголовного дела в отношении Марининой по аналогичным фактам в июне и октябре 2010 года. При этом материалы в обоих случаях были собраны тем же Рыбкиным и Нишатовым. Завидную настойчивость тандема полицейского и его агента в изобличении Марининой адвокат, со слов подсудимой, объяснял тем, что Маринину хотела сместить с ее поста глава районной администрации.

На ложность показаний Нишатова о том, что он передал деньги Марининой, указали и трое свидетелей защиты, из числа коллег Марининой. Дело в том, что справки составляла не сама Маринина а ее подчиненные, один из которых прямо заявил, что Нишатов в его присутствии получил две справки от Марининой, за что последняя никаких денег от него не получала. После этого Нишатов и он вышли из кабинета Марининой.

Все представленные защитой доказательства привели к тому, что в мае 2011 года суд вынес оправдательный приговор. Но в силу он вступил не сразу.

Кассация

Прокуратура не согласилась с приговором и обжаловала его во Владимирский областной суд. Надо сказать, что в своем кассационном представлении прокурор сделал ошибки, которые, как правило, не остаются без внимания вышестоящей инстанции, особенно если на них акцентирует внимание защитник.

Протокол против обвинения. Так, заявляя, что суд не полно исследовал доказательства по делу и не стал рассматривать доказательства, ранее признанные недопустимыми (оперативный эксперимент и его производные), прокурор, видимо, забыл, что в суде велся протокол судебного заседания, по которому необоснованность этого довода была выявлена сразу. Так и в этот раз, в возражении на кассационное представление защитник отметил, что, несмотря на решение об исключении недопустимых доказательств, суд воспользовался своим правом, предусмотренным ч. 4 ст. 88 и ч. 7 ст. 235 УПК РФ и при рассмотрении уголовного дела по существу, по ходатайству государственного обвинителя, повторно рассмотрел вопрос о признании ряда ранее исключенных доказательств допустимыми. Кроме того, довод прокурора о том, что в судебном заседании в нарушение требований ст. 240 УПК РФ справки, выданные Нишатову, непосредственному исследованию не подвергались, также оказался дезинформацией. В суде эти справки были исследованы, а из протокола судебного заседания было видно, что председательствующий призывал стороны, свидетелей, подсудимую и самого Нишатова рассматривать все эти справки и просил его и всех остальных участников пояснить, эти ли справки он получал, где конкретно и в каком месте.

Однако, защитник, как и ранее, обратил внимание суда, что никто и так не отрицал факта выдачи этих справок. Защита лишь говорила, что обвинение не может доказать получение денег Марининой за их выдачу.

В итоге в кассационном определении областной суд указал, что «результаты осмотра места происшествия, в ходе которого в кабинете Марининой были обнаружены две купюры достоинством по 500 руб. каждая, нашли свое отражение в приговоре суда в показаниях следователей, проводивших это следственное действие, а также в показаниях понятых. И эти результаты сторона защиты в судебном заседании не оспаривала. Поэтому исключение из числа доказательств самого протокола осмотра места происшествия не повлияло и не могло повлиять на вывод суда об оправдании».

В защиту суда. Как было сказано выше, адвокат обратил внимание судей кассационной инстанции на непонятную позицию следствия, которое прекратило дело по ч. 3 ст. 290 УК РФ, переквалицировав его на ч. 1 ст. 292 УК РФ.

Точка в уголовном деле была поставлена 28.03.2012: кассационным определением Владимирского областного суда оправдательный приговор был оставлен в силе.

«Суд взыскал с государства 500 тысяч рублей в качестве возмещения морального вреда»