Обвинение руководителя в растрате. Решение ВС, которое поможет защите
Мы уже писали об уголовных делах по ст. 160 УК «Присвоение или растрата», фигурантами которых становятся руководители бюджетных организаций. Речь идет о ситуации, когда руководитель дает распоряжение оплатить наложенный на него как на должностное лицо административный штраф из бюджета вверенного ему предприятия, а не из собственных средств1. О причинах штрафа, наличии смысла, в том числе экономического, в уголовном преследовании за такие действия можно спорить. Но судебная практика по таким делам и по сей день остается очень разнородной. Пример тому уголовное дело в отношении Валентины Гусевой2, невиновность которой защите удалось доказать только после обращения в Верховный Суд РФ.
«Преступный сговор» на 12 тысяч рублей
В феврале 2014 года в муниципальное предприятие «Очистка воды», директором которого являлась Валентина Гусева, пришли инспекторы Росприроднадзора с внеплановой проверкой. Они проверили, устранила ли организация нарушения, найденные и указанные в предписании при предыдущей плановой проверке. По итогам визита инспекция установила, что нарушения остались, и постановила привлечь организацию к административной ответственности за нарушение ч. 2 ст. 11, ч. 2 ст. 21, ч. 5 ст. 23, ч. 1 ст. 44 Водного кодекса. Компании грозили штрафы по ст. 7.6 «Самовольное занятие водного объекта или пользование им с нарушением установленных условий» и ст. 8.1 «Несоблюдение экологических требований при осуществлении градостроительной деятельности и эксплуатации предприятий, сооружений или иных объектов» КоАП. Разница в суммах штрафов по этим статьям для должностных и юридических лиц, как обычно бывает в аналогичных делах, стала основным мотивом и причиной уголовного дела. Так, по ст. 7.6 штраф для должностных лиц варьируется в пределах от 10 до 30 тыс. руб., а для организации — от 50 до 100 тыс. руб. По ст. 8.1 «вилки» соответственно равны: от 2 до 5 тыс. и от 20 до 100 тыс. руб.
Описания дальнейших событий Гусевой и ее защитником с одной стороны, следствием и вторым обвиняемым, главным инженером предприятия Михаилом Рыбиным, с другой сильно отличаются.
Версия Рыбина и следствия. По этой версии Валентина Гусева, решила, что грозящие предприятию штрафы надо минимизировать. Для этого нужно, чтобы Росприроднадзор вынес постановления в отношении Рыбина, а не организации. По указанию Гусевой Рыбин поехал в управление Росприроднадзора, инспекторы которого просили явиться представителя организации, чтобы вручить постановления о штрафах. Там он попросил инспекторов внести в постановления его имя, что они и сделали. В итоге вместо максимальных 200 тыс. руб. штрафа компания «отделалась» двумя штрафами в 2 и 10 тыс. руб. Далее, по словам Рыбина, он отдал постановления Гусевой, которая сказала ему, что сама решит вопрос со штрафами, но не сказала, как именно. Впоследствии на постановлениях появились резолюции Гусевой «Бух. оплатить», ее подпись и дата, которые предназначались бухгалтерии. Но Рыбин отметил, что сам он не видел, как Гусева ставила эти резолюции на постановлениях.
Через три недели директор ушла в отпуск, и. о. руководителя стал Рыбин. В один из дней главбух предприятия принесла ему на подпись платежные поручения на оплату двух штрафов. Рыбин подписал их, так как, по его словам, «не знал на тот момент, что нельзя оплачивать штрафы, наложенные на физическое лицо, за счет средств предприятия». Однако он подчеркнул, что сами постановления Росприроднадзора с визами Гусевой не видел и не отдавал в бухгалтерию. По его мнению, Гусева сама отдала их в бухгалтерию, поскольку они были у нее, а бухгалтерия не могла провести платежи без визы руководителя.
Примерно через год в организацию заявились оперативники ОЭБиПК для проведения ОРМ «обследование помещения». Они заинтересовались как раз постановлениями Росприроднадзора о штрафах. Из восьми постановлений визы Гусевой оказались на двух, оплату по которым подписал Рыбин. Сотрудники полиции позже в суде поясняли, что у них была оперативная информация о растрате денег в МУП «Очистка воды». Очевидно, что сведения о том, что штраф, наложенный на должностное лицо, оплачен с расчетного счета предприятия, полицейские могли получить из бухгалтерии или банка. Но источников своей осведомленности они не раскрыли.
Далее, по словам Рыбина, главбух сделала копии постановлений и выдала их полицейским. Только тогда Рыбин увидел, что на этих постановлениях стоят резолюции Гусевой. Но на момент изъятия копий постановлений Гусевой в офисе еще не было, она приехала чуть позже.
Через пару дней после визита полицейских Гусева попросила Рыбина подписать расписку о том, что он обязуется вернуть в кассу предприятия деньги, оплаченные за наложенные на него штрафы. По его словам, Гусева сама принесла распечатанную на принтере расписку. Он подписал ее и вернул деньги в кассу организации.
На допросах Рыбин сразу признал свою вину в растрате денежных средств совместно с Гусевой. Но при этом указал, что если бы на постановлениях не было резолюций Гусевой оплатить их, то его подпись на платежных поручениях ничего бы значила и бухгалтерия не стала бы проводить платежки.
Версия Гусевой. Валентина Гусева не признавала вину в преступлении с самого начала. Она отрицала, что просила Михаила Рыбина оформить штрафы на него. Узнав, что штрафы уплачены за счет средств предприятия, она взяла с Рыбина расписку о возврате им денег в кассу в течение года. По словам Гусевой, резолюции на постановлениях она поставила не глядя в тот день, когда в компанию пришли оперативники, то есть примерно через год после проведенных платежей. Гусева признала только то, что, возможно, совершила халатность, когда поставила визы на документах, не читая их. Рыбин примерно через две недели после проверки полиции внес деньги в кассу предприятия, и реального ущерба предприятие не понесло.
Позиция и доказательства обвинения
После проведенного ОРМ следствие возбудило уголовное дело и по итогам расследования предъявило Валентине Гусевой и Михаилу Рыбину обвинение по ч. 3 ст. 160 УК — растрата в размере 12 тыс. руб., то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, группой лиц по предварительному сговору с использованием своего служебного положения. Конечно, позицию обвинения можно объяснить тем, что раз преступление совершено, то нужно наказать виновных. Однако вызывает недоумение тот факт, что никакого реального ущерба к моменту начала предварительного расследования не осталось. Зачем было задействовать ресурсы следствия, обвинения, экспертизы и суда, тратить на это сотни тысяч рублей, если ущерб в 12 тыс. руб. (если он вообще был) уже возмещен?!
Тем не менее «уголовная машина» заработала в полную силу и выдала комплект неопровержимых, как могло показаться на первый взгляд, доказательств.
В обоснование обвинительного приговора суд положил, во-первых, показания Михаила Рыбина, данные им на следствии и оглашенные в суде. В суде он только их подтвердил, но повторять не стал. Во-вторых, показания оперативников, которые опровергали версию Гусевой о том, что она поставила визы на постановлениях в тот день, когда они проводили ОРМ и изъяли их копии. В-третьих, заключение экспертизы и показания эксперта, которая определила примерные даты, когда Гусева ставила резолюции на постановлениях. Она категорически опровергала, что резолюции появились в день, который указала Гусева.
Позиция защиты
Защитник Валентины Гусевой адвокат Александр Аверин указал, что, во-первых, соисполнительство, вмененное двум обвиняемым по настоящему делу, является правовым нонсенсом. По фабуле обвинения соисполнительство даже гипотетически невозможно ввиду того, что исполнителем преступления в инкриминируемых действиях может быть лишь одно должностное лицо, имеющее полномочия на оформление платежных документов, которое подписало платежки. Во-вторых, в действиях его подзащитной отсутствует состав преступления. Даже если исходить из версии обвинения, то ее действия были направлены на минимизацию грозящего предприятию ущерба: вместо предстоящего штрафа в размере 200 тыс. руб. (о чем она была заранее уведомлена, и данное обстоятельство было установлено судом) она сумела ограничить расходы предприятия суммой в 12 тыс. руб., то есть сэкономила 188 тыс. руб. бюджетных средств.
Далее защитник отметил, что между резолюциями Гусевой об оплате штрафа, которые были выполнены на постановлениях об административных правонарушениях физического лица, с одной стороны и действиями по оформлению платежных поручений юридического лица с другой нет причинно-следственной связи. В момент оформления и последующей оплаты платежных поручений Гусева находилась в отпуске за пределами РФ, а ее резолюции на постановлениях (даже если бы они появились до ее ухода в отпуск) не имеют юридической силы, ведь постановления об административных правонарушениях составлены на физическое лицо и к юридическому лицу отношения не имеют. Составление платежных поручений, равно как и их проводку через банк, главный бухгалтер произвела на основании устного распоряжения Рыбина, исполнявшего в тот момент функции руководителя предприятия, который и подписал платежные поручения от своего имени.
Также защитник указал, что Рыбин возместил предприятию 12 тыс. руб., поэтому произошедшее можно трактовать как временное заимствование денежных средств предприятия, а не как присвоение денежных средств.
Один из доводов защитника касался позиции обвинения о времени, когда появились резолюции Гусевой на постановлениях о штрафах. Адвокат указал, что по какому-то странному стечению обстоятельств бухгалтерия задержала оплату именно эти двух документов на несколько недель (вплоть до того момента, когда Гусева ушла в очередной отпуск и уехала за границу, а исполняющим обязанности руководителя предприятия стал Рыбин). Однако обычно распоряжения Гусевой об оплате счетов бухгалтерия неукоснительно исполняла сразу же или на следующий день после сделанного распоряжения.
Наконец, защитник обратил внимание суда на то обстоятельство, что Рыбин до прихода Гусевой на предприятие несколько лет выполнял функции директора и привлекался ранее к ответственности за аналогичные действия.
Обвинительный приговор
Городской суд не согласился с позицией защиты и счел, что собранных доказательств достаточно для признания Гусевой и Рыбина виновными.
ИЗ МАТЕРИАЛОВ ДЕЛА. «…Предварительный сговор подсудимых на растрату денежных средств подтверждается тем, что административные постановления с визами Гусевой о необходимости оплаты предприятием, наложенные на Рыбина, находились не у последнего, а хранились в бухгалтерии. Суд считает, что время написания расписки Рыбиным об обязательстве внести денежные средства в кассу предприятия не влияет на квалификацию содеянного подсудимыми. В любом случае временное заимствование денежных средств предприятия отсутствует, поскольку срок оплаты в расписке указан более года, и денежные средства были внесены в кассу предприятия практически через год после совершения преступления и только после начала проверки предприятия правоохранительными органами. Также суд не может согласиться с малозначительностью содеянного и крайней необходимостью, поскольку ущерб предприятию причинен в сумме 12 тысяч рублей…» (приговор Собинского городского суда Владимирской области от 28.03.2016 по делу № 1–11/2016). Суд назначил осужденным наказания в виде штрафов в 15 тыс. и 10 тыс. руб.
Позиция судьи Верховного Суда РФ и оправдание
Апелляционное обжалование не принесло результатов, как и первая попытка отменить приговор в кассационном порядке. Только судья Верховного Суда РФ прислушалась к доводам защитника и постановила передать дело в президиум областного суда для рассмотрения в суде кассационной инстанции.
ИЗ МАТЕРИАЛОВ ДЕЛА. «<…> При решении вопроса о виновности Гусевой в совершении указанного преступления судом не учтено, что обязательным признаком хищения является наличие у виновного корыстной цели, то есть стремления изъять и (или) обратить чужое имущество в свою пользу либо распорядиться указанным имуществом как своим собственным, в том числе путем передачи его в обладание других лиц. <…>
<…> Исходя из фактических обстоятельств дела, установленных судом, следует, что Гуcевой было известно о том, что штрафы за допущенные нарушения в деятельности МУП могут быть наложены как на предприятие, так и на должностное лицо, а также то, что размер штрафа, наложенного на предприятие, значительно превышает размер штрафа, который может быть наложен на должностное лицо предприятия. И именно желая избежать выплаты штрафа в большем размере, который может быть наложен на предприятие, Гусева предложила Рыбину взять ответственность за допущенные нарушения на себя, а впоследствии решить вопрос об уплате наложенных на него штрафов за счет предприятия. Таким образом, судом установлено, что, предложив Рыбину взять ответственность за допущенные МУП нарушения на себя, Гусева тем самым освободила предприятие от уплаты штрафа в значительно большем размере.
Кроме того, как следует из <…> показаний Рыбина, причиненный предприятию ущерб в размере 12 000 рублей возмещен им в полном объеме в январе 2015 года. Данные обстоятельства ставят под сомнение как наличие у Гусевой корыстного мотива, так и причинение ее действиями реального материального ущерба предприятию, что является необходимыми признаками хищения <…>»
Логику судьи ВС РФ восприняли в президиуме областного суда. В апреле 2017 года президиум Владимирского областного суда постановил прекратить уголовное дело в отношении Гусевой за отсутствием в деянии состава преступления и признал за ней право на реабилитацию.
