Суд оправдал конкурсного управляющего по двум обвинениям в злоупотреблении полномочиями в разных делах
В 2019 и 2020 годах Балашовский районный суд Саратовской области вынес два приговора в отношении Виктора Жерихова (имя и фамилия изменены) — конкурсного управляющего одного из предприятий ЖКХ г. Балашова. Первым приговором суд признал его виновным в растрате (ч. 4 ст. 160 УК) и злоупотреблении полномочиями (ч. 1 ст. 201 УК). По второму делу Жерихову также предъявили обвинение по ст. 160 и 201 УК. По обоим делам защитнику Жерихова, адвокату Ольге Скитевой, в итоге удалось добиться оправдания по обвинениям в злоупотреблении полномочиями.
Первое дело: покупка кран-балки и аренда экскаватора
В марте 2013 года Арбитражный суд Саратовской области назначил Жерихова конкурсным управляющим предприятия-банкрота, которое занималось сбором, очисткой и распределением воды населению. Имущество предприятия принадлежало на праве собственности муниципальному образованию г. Балашов и было закреплено за предприятием на праве хозяйственного ведения. Через три года у властей города появились вопросы к Жерихову. Как следует из материалов дела, этому способствовало обращение сотрудников предприятия, которые были недовольны работой конкурсного управляющего. Власти города заподозрили его в хищениях и обратились в правоохранительные органы, которые начали проверку деятельности Жерихова. В результате проверки появилось первое уголовное дело.
Обвинение по статье 160 УК. По версии следствия, в период с 14 марта по 13 июня 2013 года у Жерихова возник умысел на хищение 1,2 млн руб., которые он перечислил по договору от 26.03.2013 индивидуальному предпринимателю И. Серову (данные изменены). По договору ИП поставил на предприятие металлоконструкцию — кран-балку, обязался ее привезти, смонтировать и ввести в эксплуатацию. Как установило следствие, на момент начала проверки в 2016 году в бухгалтерии организации не было договора с ИП, а платеж на счет ИП был проведен 13.06.2013 по распоряжению Жерихова. Более того, вплоть до начала проверки кран-балка реально смонтирована не была. Конструкция представляла из себя лишь груду металлолома. Эпизод с перечислением 1,2 млн руб. ИП по фиктивному договору следствие квалифицировало по ч. 4 ст. 160 УК.
Чтобы доказать преступные действия Жерихова, следствие допросило сотрудников предприятия, индивидуального предпринимателя — продавца крана-балки, установило происхождение металлоконструкции и движение денег по счетам, а также провело бухгалтерскую экспертизу.
Допрошенные в качестве свидетелей работники бухгалтерии предприятия указывали, что Жерихов перечислил деньги ИП, но ни договора, ни иных документальных оснований для этого долго не представлял. Более того, при обыске в рамках уголовного дела следствие не нашло на предприятии договор о поставке кран-балки. На этот факт впоследствии обратил внимание суд.
Другие работники организации говорили о том, что металлоконструкция появилась только в 2016 году. Но ее долго не могли собрать из-за того, что у Жерихова был конфликт с исполнительным директором и начальником по охране труда. Они запрещали монтаж, поскольку конструкция была демонтирована с нарушениями, никаких документов по ее сборке и эксплуатации не было. В итоге уже после начала проверки предприятие за дополнительные средства докупило недостающие запчасти и силами другой организации установило кран-балку. На момент окончания расследования уголовного дела данный погрузочно-разгрузочный механизм был поставлен на баланс предприятия.
Следствие также доказало, что ИП приобрел кран-балку, которую затем перепродал предприятию, за 27 тыс. руб. именно как металлолом. Это удалось установить после допросов ее первоначальных владельцев и по данным о движении средств по счетам ИП.
ИЗ ПРИГОВОРА СУДА. «Из показаний свидетеля К.В.Е. следует, что кран-балка только числилась за ФГУП <…> но не функционировала, а поскольку никаких документов на нее не было, то в последующем она была переведена в категорию металлолома. При этом именно как металлоконструкция она была приобретена ИП за 27 000 рублей.
То обстоятельство, что привезенная металлоконструкция не имела какой-либо технической документации и (или) как кран-балка не была пригодна для использования по назначению, указывают свидетели А.И.В., Д.А.Г., К.О.И. и К.В.В. <…> Указанная металлоконструкция стала считаться кран-балкой в МУП <…> только после вложения предприятием собственных средств в ее установку».
Обвинение по статье 201 УК. Обвинение по ч. 1 ст. 201 УК было связано с тем, что Виктор Жерихов без реальной необходимости заключил с тем же ИП договор аренды одного экскаватора. На этот раз следствие не оспаривало факт аренды, но посчитало, что договор был ненужным и невыгодным для предприятия. По версии следствия, которую посчитал доказанной суд первой инстанции, у предприятия была другая техника, достаточная для выполнения работ. Кроме того, стоимость аренды экскаватора, по мнению обвинения, была завышена (100 тыс. руб. в месяц). В результате двухлетнего действия договора, как отметило следствие, предприятие-банкрот излишне перечислило деньги за аренду экскаватора в сумме более 2,5 млн руб. Тогда как эти деньги могли быть потрачены на частичное погашение кредиторской задолженности перед налоговиками (более 92,2 млн руб.) и Пенсионным фондом (70,6 млн руб.), а также перед иными внебюджетными фондами.
Доводы защиты. Виктор Жерихов и его защита настаивали на том, что никакого хищения не было. Защита указывала, что он обсуждал с коллективом необходимость приобретения кран-балки, так как в нарушение норм техники безопасности часть бетонных конструкций они разгружали экскаваторами, а одного работающего погрузочно-разгрузочного механизма было недостаточно. Как только у организации появились средства, он купил у ИП эту кран-балку по рыночной цене. Но в последующем работники предприятия саботировали его распоряжения и не дали установить конструкцию, кроме того, монтажу мешали погодные условия. Наконец, впоследствии кран-балка была смонтирована и передана в муниципальную собственность.
Позже, при обжаловании обвинительного приговора, защита также указала, что «несвоевременность поставки материальных ценностей и предоставления в бухгалтерию соответствующих документов» говорит об отсутствии должного контроля за исполнением договорных обязательств и небрежном отношении к ведению бухгалтерского учета со стороны конкурсного управляющего. Такие действия могли указывать на халатность. Однако уголовная ответственность за халатность в отношении лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих организациях, УК не установлена.
Защита обратила внимание и на то, что обязательным признаком хищения чужого имущества, независимо от способа его совершения, является причинение имущественного ущерба собственнику. Однако представитель потерпевшего, администрации города, не говорил о том, что такой ущерб причинен, и гражданский иск по делу не заявлен.
Для опровержения обвинения по ст. 201 УК защита указала, что в материалах дела имеются показания свидетелей, из которых следует, что в распоряжении предприятия в рабочем состоянии имелся только один экскаватор «Хитачи». В смежной организации предприятие арендовало еще один экскаватор, но он имел другие характеристики: был менее мощным, колесным, а не гусеничным. Остальная техника, которая принадлежала городу, была неисправна. Чтобы своевременно устранять аварийные ситуации, на предприятии должна была быть дублирующая техника, «поскольку часто бывали случаи, когда в городе происходило несколько аварий одновременно». Экскаватор, который предприятие арендовало у ИП, реально использовался по мере необходимости для ремонтных работ на очистных сооружениях и в канализационных сетях. Это подтверждалось путевыми листами техники. Кроме того, на необходимость приобретения дополнительного экскаватора указывал в служебной записке исполнительный директор — главный противник конкурсного управляющего.
Защита указала, что арендные платежи за экскаватор соответствовали рыночным ставкам. Это подтверждалось письмами с коммерческими предложениями об аренде экскаваторов со схожими характеристиками, из которых видно, что средняя рыночная стоимость аренды экскаватора в 2013–2015 годах составляла 170–180 тыс руб. в месяц, то есть значительно выше, чем по договору с ИП.
Против обвинения по ст. 201 УК защита использовала и решения арбитражного суда, согласно которым договор между предприятием и ИП, а также дополнительные соглашения о продлении договора аренды экскаватора были признаны законными. Власти города попытались оспорить договор и его пролонгацию и тем самым вернуть платежи за аренду в конкурсную массу. Но суды отказали в признании недействительной сделки по перечислению денежных средств в качестве оплаты по договору аренды экскаватора и в применении последствий недействительности сделки в виде взыскания с конкурсного управляющего средств в конкурсную массу должника.
Решения судов первой и апелляционной инстанций. Суды первой и апелляционной инстанций отвергли доводы защиты относительно обвинений по ч. 4 ст. 160 УК по эпизоду с покупкой кран-балки и посчитали вину Жерихова доказанной.
ИЗ АПЕЛЛЯЦИОННОГО ОПРЕДЕЛЕНИЯ. «На основе совокупности представленных и исследованных доказательств суд пришел к верным выводам о том, что перечисление по указанию Жерихова 1 200 000 рублей ИП <…> за приобретенную тем <…> за 27 000 рублей металлоконструкцию, которая была доставлена на предприятие без каких-либо документов и после начала проведения проверки правоохранительными органами спустя более чем два с половиной года, а к концу конкурсного производства после значительных вложений <…> была установлена, зарегистрирована и передана в муниципальную собственность, объективно свидетельствует о наличии у Жерихова корыстной заинтересованности и умысла на хищение».
Однако в части обвинения по ст. 201 УК мнения судов разошлись. Апелляция изменила приговор и оправдала Жерихова по эпизоду с арендой экскаватора. По мнению апелляции, вывод суда первой инстанции о том, что оплата по договору аренды экскаватора производилась в нарушение порядка очередности удовлетворения требований кредиторов и это повлекло существенный вред охраняемым законом интересам государства, не обоснован. В частности, он противоречит положениям федеральных законов от 26.10.2002 № 127‑ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», от 30.12.2009 № 384‑ФЗ «Технический регламент о безопасности зданий и сооружений», от 07.12.2011 № 416-ФЗ «О водоснабжении и водоотведении». Апелляционный суд посчитал доказанным, что Жерихов, заключая договор аренды экскаватора, действовал не вопреки интересам предприятия, а в общественно полезных целях — «для поддержания предприятия в работоспособном состоянии, недопущения техногенных и экологических катастроф на территории» города и прилегающих районов. Соответственно, отметила апелляция, такие платежи относились к внеочередным платежам, подлежащим погашению в первую очередь.
Апелляция также сослалась на постановление Конституционного Суда РФ от 21.12.2011 № 30-П. В этом постановлении КС РФ указал на преюдициальное значение для суда, прокурора, следователя и дознавателя фактических обстоятельства, которые установлены вступившим в законную силу судебным актом, разрешившим дело в порядке гражданского судопроизводства по существу. Речь идет о тех случаях, когда «в уголовном судопроизводстве рассматривается вопрос о правах и обязанностях того лица, правовое положение которого уже определено ранее вынесенным судебным актом». Таким образом, апелляция отметила, что суд первой инстанции был обязан учесть преюдициальную силу решений арбитражных судов, которые признали законность договора аренды экскаватора (апелляционное определение Саратовского областного суда от 07.03.2019 по делу № 22–620/2019).
Второе дело: оплата услуг адвоката и монтаж кран-балки
Второе уголовное дело было связано с первым. Следствие предъявило Жерихову обвинение в том, что он дважды перечислил со счета предприятия деньги адвокату, который защищал его по первому уголовному делу. Гонорар в общей сумме составил 110 тыс. руб. Эти действия следствие расценило как растрату, совершенную лицом с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 160 УК).
Второе обвинение, по ч. 1 ст. 201 УК, было снова связано со злосчастной кран-балкой, за покупку которой Жерихова осудили по первому делу. Однако на этот раз следствие посчитало, что Жерихов, вопреки интересам предприятия, ее уставным целям, для сокрытия ранее совершенного хищения денег (при покупке кран-балки) и извлечения выгод для ООО «Монтаж» и ИП Н. Г. Федорова (название и Ф. И. О. изменены), заключил договор на производство монтажа этой самой кран-балки на общую сумму 1,094 млн руб. Тем самым он нанес существенный вред предприятию.
Как следует из приговора суда и речи адвоката в прениях, обвинение в растрате Виктор Жерихов и его защитник признали полностью. Это подтверждалось выписками со счетов предприятия и адвоката, выводами бухгалтерской экспертизы и показаниями самого адвоката.
Опровержение обвинения в злоупотреблении полномочиями
Противостояние обвинения и защиты относительно преступления, предусмотренного ст. 201 УК, развернулось вокруг юридической оценки обстоятельств дела. Тот факт, что предприятие в лице конкурсного управляющего Жерихова заключило договоры с ООО «Монтаж» и ИП Н. Г. Федоровым, выплатило им деньги за реально произведенные работы, стороны не оспаривали. Реальность произведенных работ по договорам подтверждали как контрагенты предприятия, так и его сотрудники.
Однако по версии обвинения Жерихов:
- действовал в нарушение нормальной управленческой деятельности коммерческой организации, которая должна соответствовать ее уставным задачам;
- ущемил экономические интересы предприятия;
- создал угрозу рентабельности предприятия по оказанию услуг населению надлежащего качества.
Адвокат Ольга Скитева смогла опровергнуть все указанные доводы, и ее аргументы легли в основу мотивировочной части, в которой суд обосновал оправдательное решение относительно обвинения по ст. 201 УК.
Так, защитник отметила, что в материалах дела имеются служебные записки главного инженера, врио исполнительного директора, а также показания сотрудников предприятия, которые подтверждают необходимость приобретения подъемного механизма. При этом вид необходимого подъемного механизма в них не конкретизирован и оставлен на усмотрение руководителя. Защитник указала, что, заключив договоры на производство монтажных работ с ООО «Монтаж», а затем с ИП Н. Г. Федоровым, Жерихов «действовал не вопреки, а в интересах руководимого им предприятия, чтобы облегчить условия труда и минимизировать риск несчастных случаев при производстве погрузочно-разгрузочных работ».
Затем защитник указала, что утверждения обвинения о том, что кран-балка была собрана с техническими дефектами и фактически не использовалась, противоречат материалам дела. Защитник сослалась на акт комплексного обследования кран-балки, составленный независимой экспертной организацией. Эксперт указал, что «металлоконструкция крана кранового пути мостового опорного с управлением с пола, установленного на территории МУП <…> после доработки удовлетворяет условиям прочности, но эксплуатация требует устранения дефектов».
В деле был протокол подтверждения контроля качества ремонта, составленный ремонтной организацией. Согласно этому протоколу, организация устранила дефекты, указанные в дефектной ведомости, составленной по результатам экспертизы промышленной безопасности. Также в деле были: дубликат паспорта кран-балки, в котором имелось заключение о том, что она удовлетворяет условиям прочности и жесткости, и акт о ее вводе в эксплуатацию. Кроме того, к делу был приобщен CD-R, на котором имелась видеозапись разгрузки тяжелых, крупногабаритных грузов при помощи этой кран-балки на территории предприятия.
В итоге защитник отметила, что действия Жерихова никак не могли навредить предприятию, поскольку подъемный механизм в исправном состоянии и с восстановленной документацией был поставлен на баланс предприятия, хотя уже и после того, как Жерихов предстал перед судом. Тем самым он только увеличил имущество предприятия. Это подтвердил в своих показаниях главный бухгалтер предприятия.
Защитник опровергла такой обязательный признак преступления по ст. 201 УК, как существенность вреда. Она наглядно показала, что общая сумма затрат на оплату монтажа мостового крана (1,094 млн руб.) составляет 0,4% от балансовой стоимости активов предприятия, или 0,14% от их рыночной стоимости, или 0,3% от общей суммы кредиторской задолженности. Адвокат заключила, что «при любых вариантах сравнения стоимости затрат, понесенных предприятием в связи с возведением на его территории кран-балки, с основными финансовыми показателями предприятия их доля как в составе активов, так и в составе кредиторской задолженности является мизерной». Стоимость работы по монтажу кран-балки «не только не превышает установленного Федеральным законом от 26.10.2002 № 127‑ФЗ „О несостоятельности (банкротстве)“ однопроцентного барьера, но даже близко к нему не подходит».
Наконец, адвокат отметила, что вызывает недоумение довод обвинения о том, что Жерихов создал угрозу рентабельности предприятия. Предприятие на момент его прихода на должность конкурсного управляющего уже было признано банкротом, то есть рентабельным быть не могло.
Суд практически перенес доводы и расчеты защитника в приговор. Он указал, что при таких обстоятельствах «затраты в размере 1 094 000 рублей не могли существенным образом изменить финансовое состояние МУП <…> ввиду чего не могут расцениваться как существенные».
По результатам судебного заседания Балашовский районный суд Саратовской области приговором от 09.04.2020 по делу № 1-2-7/2020 оправдал Жерихова по обвинению в злоупотреблении полномочиями. На момент публикации статьи информации об апелляционном или кассационном обжаловании приговора не было ни на сайте суда первой инстанции, ни на сайте Саратовского областного суда, ни на странице Первого КСОЮ.
