Полицейского признали невиновным в самоубийстве задержанного в ИВС
Преступление, предусмотренное ч. 2 и ч. 3 ст. 293 УК РФ (халатность, повлекшая по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью, смерть человека или двух и более лиц), в судебной практике встречается достаточно редко. Так, в 2014 году за эти преступления было осуждено всего 40 человек (29 из них — по ч. 2 ст. 293 УК РФ).
При этом, как свидетельствует та же практика, при аналогичных обстоятельствах произошедшей трагедии результаты ее юридической оценки могут быть противоположными.
К счастью для Магомеда Малиева 1, постового сотрудника полиции изолятора временного содержания УВД в ЮФО, дело в его отношении было прекращено, хотя и после двух с половиной лет разбирательств и увольнения его с работы.
Самоубийство задержанного
В начале июля 2012 года в отношении 50-летнего Ахмеда Каримова было возбуждено уголовное дело по факту кражи группой лиц по предварительному сговору (п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ). Он был задержан в порядке ст.ст. 91, 92 УПК РФ по подозрению в совершении указанных преступлений и на основании протокола задержания подозреваемого был помещен в изолятор временного содержания районного отдела МВД России.
Задержанный сообщил сотрудникам ИВС о том, что болен туберкулезом, и его поместили в одиночную камеру. Как позже установит следствие, в общей сложности задержанного оставили без внимания примерно на 40 минут, в течение которых он свел счеты с жизнью.
ИЗ МАТЕРИАЛОВ ДЕЛА. «…В рамках служебной проверки сотрудниками ГУ МВД России… осуществлен просмотр результатов записи системы внутрикамерного наблюдения ИВС отдела МВД России по… району, в том числе записей из камеры, где осуществлялось содержание подозреваемого. Видеозаписью зафиксированы факты в следующем порядке: 16 час.18 мин. Каримов, используя собственные предметы одежды (майку), закрывает объектив видеокамеры. 16 час. 19 мин. после падения майки с объектива изготавливает самодельную веревку. 16 час. 20 мин. закрепляет петлю на шее, второй конец к оконной решетке, с 16 час. 20 мин. до 16 час. 47 мин. провисел в подобном положении. В 16 час 47 мин. — 16 час. 50 мин. сотрудниками наряда ИВС, обнаружившими факт повешения, каких-либо действий, направленных на предотвращение повешения, не предпринимается. В 16 час. 50 мин. — 16 час. 53 мин. по указанию начальника отдела полковника полиции А.В.В. веревка перерезается, Каримов освобождается из петли. Данный факт указывает на то, что в период 16 час. 18 мин. до 16 час. 50 мин., сотрудниками ИВС и должностными лицами, ответственными за проведение в ИВС контрольных и проверочных мероприятий, контроль за лицами, содержащимися в ИВС, не осуществлялся, что дало возможность подозреваемому Каримову совершить самоубийство…».
Позиция и доказательства обвинения
Следствие установило, что непосредственно не доглядел за произошедшим Магомед Малиев. Основными доказательствами его вины в халатности были показания свидетелей (сослуживцев Малиева), которые якобы указывали на то, что именно он не исполнил требования должностной инструкции полицейского изолятора временного содержания подозреваемых и обвиняемых РОВД, утвержденной вр. и. о. начальника ИВС. Инструкция предписывала осуществлять постоянный надзор за поведением подозреваемых и обвиняемых, находящихся в камерах ИВС, через дверные «глазки», и при обнаружении покушения подозреваемого либо обвиняемого на самоубийство подать сигнал тревоги.
Допрос коллеги Малиева, также заступившего с ним в тот роковой день на дежурство, показал, что накануне самоубийства задержанного в ИВС привезли продукты для содержавшихся в изоляторе людей. В то самое время, когда Каримов покончил с собой, они вместе с Малиевым раскладывали по порциям еду. После этого Малиев направился раздавать еду задержанным по камерам. Подойдя к камере Каримова и увидев, что тот висит в петле, Малиев позвал напарника.
Показания руководства УВД в основном сводились к тому, что они были уведомлены о случившемся подчиненными. Но против Малиева было еще одно доказательство — заключение служебной проверки. Ее выводы гласили, что Малиев «совершил грубое нарушение служебной дисциплины, выразившееся в неисполнении в полном объеме должностной инструкции, а именно: неосуществление постоянного надзора за подозреваемыми и обвиняемыми, содержащимися в ИВС». Причинами нарушения проверявшие назвали «личную недисциплинированность и халатное отношение к исполнению служебных обязанностей» Малиевым. По итогам проверки Малиев был уволен со службы.
По сути дела, такое заключение предопределило и судьбу уголовного дела. Следствие предъявило полицейскому обвинение в том, что он, «проявив преступную небрежность, не осуществлял постоянный надзор через дверные „глазки“ камеры № 4 за поведением подозреваемого Каримова, что не позволило своевременно обнаружить и пресечь самоубийство через повешенье последнего».
Возвращение дела прокурору
Казалось бы, еще одно дело, которое должно было завершиться обвинительным приговором. Однако на этот раз обвинение просчиталось. Примечательно, что это был тот случай, когда решение судьи оказалось несколько половинчатым, как представляется, из-за его боязни вынести оправдательный приговор.
В судебном заседании ни одна из сторон не заявила о возвращении дела прокурору. Защита настаивала на том, что Малиев не виновен в инкриминируемом ему преступлении, гособвинитель указал на то, что суд может восполнить нарушение сам(!). Но суд не стал восполнять пробелы по собственной инициативе и вернул дело прокурору.
При этом судья сослался на постановление Конституционного Суда РФ от 08.12.2003 № 18-П, указав, что «именно в досудебном производстве происходит формирование обвинения, которое впоследствии становится предметом судебного разбирательства и определяет его пределы». Суд посчитал, что обвинение не соответствовало ст. 220 УПК РФ, так как следователь не указал, имелась ли у Малиева реальная возможность постоянного надзора за поведением подозреваемых и обвиняемых, находящихся в камерах, через дверные «глазки».
